— Вы записали кавер на песню группы «Калинов мост» — «Сибирский марш». Почему именно она?
— Делать кавер — это всегда как чужое пальто на себя примерять. Оно здесь жмет, там великовато. Мы подумали и решили, что именно эту песню мы сможем под себя перешить. То есть это пальто будет нам впору.
— У вас осень была богата на события: «Сибирский марш», совместный релиз с группой «Грот» или вот выпуск клипа «Новый вирус». Кто придумал сюжет про вампиров, вы или режиссер Андрей Давыдовский?
— Я предложил идею, Давыдовский ее развил. Мы решили дожать метафору любви как болезни, зависимости до максимума.
— Вы подчеркивали, что с «Гротом» у вас конфликта никогда не было, просто пути разошлись. А в какой момент они пересеклись заново?
— Шесть лет назад, во времена «Засады», группы этого лейбла многими воспринимались как одно целое. И я думаю, что парней это тяготило. Им необходимо было обрезать пуповину, двигаться самостоятельно, показать свою индивидуальность. Все эти годы мы продолжали общаться, обсуждали какие-то идеи, но ничего не записывали. Весной Дмитрий предложил очередную идею, начали записывать трек, а в итоге записали мини-альбом.
— Зачем нужно переписывать старые хиты?
— Мы постоянно что-то меняем в аранжировках наших песен — так мы стараемся сохранить в них жизнь, чтобы это не стало для нас просто гастрольным чесом. Мы хотим каждый раз проживать наши песни на концерте, а не просто присутствовать на сцене. Я уже приводил аналогию с пальто, старые песни сравню со старой курткой, которую ты носил на первом курсе и спустя годы нашел на даче. Примерил, а она жмет, да и фасончик не по моде. В такой куртке ты можешь сделать селфи, однокурсникам отправить — посмеяться, но на улицу в ней уже не пойдешь. Мир изменился, рэп изменился, мы решили обновить минуса, нам стало интересно, какие песни из нашего прошлого смогут выжить в нашем настоящем, насколько они жизнеспособны.
— Некоторые поклонники все равно недовольны. Может, это как с ремейком на фильм «А зори здесь тихие» — мол, не надо трогать классику?
— Знаете, в чем разница? «А зори здесь тихие» переснимали совсем другие люди. А мы-то те же самые. Здесь скорее уместна аналогия с «Эль Марьячи» и «Отчаянный» Родригеса. Фильмы, по сути, одинаковые, «Отчаянный» — это голливудская адаптация, ремейк «Эль Марьячи», с незначительными изменениями в сюжете.
Для некоторых слушателей на самом деле не так важно содержание песен, им не интересен исполнитель. Им интересно собственное отражение в этих песнях, вот это для них важно. Это как пересматривать старые фотографии и тосковать по ушедшим временам. Можно слушать старые версии, они из интернета не исчезли, с дисков не осыпались.
Ностальгия по 90-м, отбитая голова, вера в Христа
— Одной из первых музыкальному ребрендингу подверглась песня «В городе, где нет метро». В новой версии идет повествование о бандите, которого везут в багажнике в лес. Испытываете ностальгию по 90-м?
— С одной стороны есть ностальгия по юности. С другой стороны — возвращаться в это время я не хочу. И чтобы подобное в жизни моих детей происходило — тоже не хочу. В городе Тара, где я родился и окончил школу, где живут мои родители, — 90-е навсегда. Приезжаю, встречаю соседа, он в розыске. У него четыре ходки и тубик, а он младше меня. Маму с папой сосед похоронил, вернее, хоронили без него, потому что он отбывал срок. Честно, чувствую себя в родном городке тем самым негром из гетто, у которого что-то в жизни получилось.
— История про багажник реальна?
— Подобное происходило вокруг нас. В этом принимали участие мои друзья, друзья друзей. Мы сами ходили с ножами и кастетами в карманах. Те, кто жил в 90-е в провинциальных городах, помнят все это. А что касается багажника, то один раз меня пытались в него запихать…
— Отбились?
— Нет, просто менты вовремя подъехали. История такая: мы были на окраине города, приехали в местный ДК на концерт друзей, пили, курили. Я там армян, что местное кафе держали, на деньги развел, кураж словил, в общем. А пока мы все это делали, приехали местные старшие парняги поснимать девчонок, стали знакомиться с моей девушкой, которая об этом мне рассказала. Предъявил им, как положено, — ребята извинились. Тут бы остановиться, но я был нетрезв и начал дожимать. А парни быстро поняли, что я юн и пьян. Я оказался один, те, с кем я был, просто испугались. Один только смелым оказался, но его тоже быстро на жопу посадили. Меня вырубили, в сознание я пришел в милицейском бобике, весь в крови. В милицию за мной приехал подполковник милиции, отец моей девушки. Забрал протокол, спросил, что у меня осталось в отделении. Я ответил: «Пидарасы забрали деньги». Он сказал, что деньги мы оставим пидарасам, посадил меня в свой мерс и отвез домой. Неделю я не выходил из квартиры, голову мне нормально разбили.
— Вы тогда еще не жили по христианским заповедям?
— Тогда я воспринимал Библию как старую книгу, где написаны, в принципе, правильные вещи. Но я не встречал людей, которые бы следовали написанному, а не просто красили яйца на Пасху и ставили свечки в храме перед экзаменами. А потом встретил и решил попробовать как они. Я к тому времени понял, что больше не хочу жить, как раньше, но своим умом и своими силами не мог ничего изменить. Я плохой христианин, мне с большим трудом все это дается, но тут главное идти. Падать, вставать и идти дальше.
— Почему все-таки протестантство?
— Крестился я в сознательном возрасте в православной церкви. Лежал в ребцентре у харизматов, сейчас являюсь членом протестантской общины. Я часто думаю о том, где Христос. Все хотят на него монополию — и православные, и протестанты, и харизматы. Все говорят, что у них Христос истинный, а у остальных неправильный. Пытаюсь как-то разобраться в этом.
Архивация эмоций, Захар Прилепин, правила отцовства
— В Ярославле вы попросили слушателей не снимать выступление на гаджеты.
Читать еще: Констан бенджамин. Политические взгляды О
— Мы уже не первый раз об этом на своих концертах просим. Лес рук с айфонами не дает работать на максимуме, вот в чем дело. Люди с гаджетами этого не понимают: «Смотрите и завидуйте, где я был!» Забудьте про свой инстаграм-нарциссизм, не архивируйте свои эмоции, их нужно испытывать прямо здесь, прямо сейчас. Есть, наверное, те, кому это не мешает, нам же нужен полный контакт с публикой. Ты отдаешь себя слушателю, он в ответ резонирует с твоим выступлением. Идет обмен эмоциями, игра в пас.
— Вы читаете, что «не Шаинский и не пишете песен для детей». Но вот юная слушательница исполняла «Девятибально» в программе «Поле чудес».
— Мы не пишем песни для детей, но тем не менее дети их слушают. Мы же тоже, когда были подростками, слушали «Гражданскую оборону». Что мы там понимали? Я не думаю, что сегодняшние школьники сильно отличаются от тех, какими были мы. Просто у них другой сленг, другая мода, другие гаджеты и другие наркотики.
— Вы уже дважды участвовали в программе Захара Прилепина «Соль». Если бы проект вел не он, вы бы ходили на Рен ТВ?
— Знаете, как все начиналось? Нам позвонили, пригласили, мы отказались. Рен ТВ: пришельцы, снежный человек, вот это вот все — что мы там забыли? А потом мне позвонил Захар, и мы сразу согласились. Потому что он, во-первых, меломан, а во-вторых, он нас знает, и мы понимали, что он не будет задавать каких-то пустых вопросов. Мы были первыми гостями проекта, первый выпуск, первый блин. С нами некомфортно работать — мы очень требовательные. За прошедший год передача стала гораздо лучше, по картинке, я имею в виду.
— Во время эфира вы вспомнили шуточное высказывание режиссера Александра Велединского, что, когда у него дочь родилась, он возненавидел мужчин. Баста вот тоже грозится поквитаться со школьниками, если они его девочек обидят. Вы как отец похожие чувства испытываете?
— Дело не в ненависти к мужчинам. Просто сразу себя вспоминаешь, и многое о себе понимаешь. Помню, у меня был конфликт с тестем, когда мы только начали встречаться с моей будущей женой. Михалыч служил в ВДВ, а я был молодым и дерзким. Мы поругались, и я сказал, что люблю его дочку и, возможно, он — мой будущий тесть, но если он хочет, мы можем пойти в подъезд и разбить друг другу головы. Порой вспоминаем с ним этот случай и смеемся. А сейчас уже я в роли отца. Вполне возможно, что однажды молодой и дерзкий пацан скажет мне что-то подобное… Вообще я стараюсь приучать себя к мысли, что наши дети — самостоятельные личности. Как бы я не старался, лепить из них что-то у меня не получится. Дети вырастут быстро, это неизбежно. Самое сложное — не мешать им и отпустить, когда настанет время.
Русский рэп, переворот игры, книга
— Допускаете, что однажды засядете за книгу?
— Раньше я говорил категорическое нет, а сейчас скажу — все может быть. Предложения есть. Друзья из мира литературы, мнению которых я доверяю, говорят, что давно пора. Просто это совсем другая территория, мы-то ведь песенками занимаемся.
— Cкучаете по временам рэп-группы?
— Форма для нас не важна.
— Просто с живыми музыкантами, с новыми песнями изменилась и ваша аудитория. Раньше, еще во времена «Засады», группу слушали оголтелые ребята.
— А мы оголтелым ребятам давно не интересны, поскольку мы как бы предали их идеалы, не оправдали их надежд. А мы как не сочиняли песен про погромы, так и не сочиняем. Но я и сейчас готов подписаться под каждым словом, сказанным мной в треках в 2010-м году. Я по-прежнему называю себя русским, а не россиянином, и отношение ко многим вещам у меня не изменилось. Есть те, кто продолжают ходить на наши концерты, растут вместе с нами, кто-то уже с детьми приходит.
— В прошлом году в обиход русского рэпа вошла фраза «перевернуть игру». Игра перевернулась?
— Мирон сказал об этом первым, журналисты подхватили. Никакого переворота не было. Есть Мирон и все остальные. Пока на The Flow три раза в день рассказывали про переворот игры, из глубин «контактика» пришли какие-то новые парни из Владикавказа и перевернули все назад. А потом появились «Грибы» — и где все ваши мамкины суицидники? На самом деле, кто больше всех на концерте собрал, тот и выиграл, если ты, конечно, не сознательно элитарной, малопонятной простому человеку музыкой занимаешься и на сборы не рассчитываешь. Все остальное — соревнования за самый смешной комментарий.
— Кто из рэперов новой волны вызывает интерес у вас?
— Если бы мне было двадцать лет, я бы слушал Мирона, Скриптонита, ATL, Hash Tag. Но это, наверное, уже старая волна, сейчас же то, что полгода назад вышло, уже не актуально. Хаски очень крутой.
— Американские ветераны рэпа в Москве собирают меньше, чем Pharaoh. Это трагедия для жанра или дух времени?
— Смотрите, мы выпустили мини-альбом с «Гротами», где есть песня с засемплированным голосом Влади. Люди спрашивают в комментариях: «А чей это голос? А кто такой Влади?» — ну о какой хип-хоп-культуре здесь можно говорить?
Деньги, Шнуров, Тимати
— Вы были участниками видеосалона Maxim и бросили вызов Сергею Шнурову. Какие эмоции у вас вызывают последние клипы группы «Ленинград»?
— Как минимум я их смотрю, но не пересматриваю. Курю, но не затягиваюсь. Я не люблю народность и КВН, возможно, у меня неправильное чувство юмора. Я и «Сектор газа» никогда не любил. Хотя знаю многие их песни наизусть, потому что вокруг все их слушали… Знаешь, импонирует циничность и откровенность Сергея Шнурова. Всегда нравились честные исполнители.
— Тимати — самый честный человек в индустрии.
— Да, он очень искренний, он не играет в творца на сложных щах, а практически прямо говорит: «Мы пишем песни на калькуляторе, и это работает. А вы с вашими тройными рифмами остаетесь нищебродами». Без вот этих глупостей про вдохновение и муки творчества.
— Глава лейбла, наверное, таким, как Тимати, и должен быть.
— Видите, я же по другим причинам начал этим заниматься. Мы, конечно же, зарабатываем деньги и живем на них, но это не то, что нас мотивирует. Как говорил Влади: «Гонорары мы берем в подарок, всегда рады». Для меня все эти песенки во многом психотерапия. Накипело, накрыло — записали песню и сразу же отпустило.
Группа 25/17: Берем паузу. Не хотим превращаться в музыкантов, которые делают одно и то же все хуже и хуже
10 июня 2019 10:20
11 июня в «Зеленом театре» состоится концерт группы «25/17». Андрей (Бледный) уже объявил, это концерт станет последним перед большим перерывом. Фото Екатерина Головина
Читать еще: Почему мы воруем чужие истории? Б. В
Про группу «25/17» наслышаны даже не меломаны. Название группы то и дело мелькает в новостях про то, что очередная песня сибирской группы попала в список экстремистских материалов.
Музыкальный проект «25/17» родом из Омска , он объединяет альтернативный хип-хоп и рок-музыку и отличается качественной музыкальной и текстовой составляющими. Как пишут поклонники на форумах, «Это не какая-нибудь «Своя игра» и не «Тамада» для школьниц. тексты они пишут не про наркоту, не про тёлок и бухло, а про жизнь. Про старую жизнь, которая никогда не менялась. Про единство, про веру. «
11 июня в «Зеленом театре» состоится концерт группы «25/17» «НАШЕ ЛЕТО — БУДЕМ ЖЕЧЬ». Андрей (Бледный) и Ант уже объявили, это концерт станет последним перед большим перерывом.
Подробности узнавала Евгения Коробкова
— Андрей, Антон, Про последний концерт, который вы даете 11 июня — это правда?
Андрей: Это будет наш последний электрический концерт, после которого мы сделаем большой перерыв. Как долго он будет длиться — не знаю. Мы не распадаемся, у нас будут акустические концерты, мы по-прежнему играем в спектакле по роману Захара Прилепина «Обитель», есть у нас и свой концерт-спектакль «Умереть от счастья».
— Печаль ведь не будет длиться вечно?
Андрей: Не будем загадывать. Если запишем альбом, которым будем довольны — вернемся к активной гастрольной жизни. Не хотим превращаться в музыкантов, которые делают одно и то же, с каждым разом — все хуже и хуже.
— А аудиторию потерять не боитесь?
Андрей: Никогда не боялись. Мы — творческие эгоисты: любим слушателей, но на поводу у них не идем. Делаем, как чувствуем, стараемся не повторять наших удачных ходов.
— Что будете делать в перерыве?
Антон: Я бы хотел писать музыку к кинофильмам.
— К каким?
Андрей: Антон хочет писать музыку к эротическим кинофильмам.
— К эротическим фильмам сложнее всего писать музыку.
Антон: Андрей пошутил насчет эротических. Не буду сочинять к эротическим, к ним вообще не нужна музыка никакая. Эротические сцены нужно снимать так, чтобы не нужна была музыка.
— Мне Дунаевский говорил, что мелодисту трудно сочинять музыку к кино. Потому что, когда пишешь к кино, нужно, чтобы музыка не оттягивала на себя внимание.
Антон: Да ну, ерунда какая-то. Расскажите об этом Джеймсу Кэмерону с «Титаником». Расскажите Тарантино , если бы не музыка, не было бы и «Криминального чтива». Можете Рыбникову рассказать, он тоже посмеется.
— А чем Андрей будет заниматься?
Андрей: А я буду живописью заниматься. Беспредметной.
— Какую картину вам бы хотелось своровать из Третьяковской галереи?
В разное время мне нравились разные художники. Супрематисты, фовисты. Сейчас скажу, есть одна картина, в Новой Третьяковке висит… Забыл.
— Не займетесь планами похищения на лето?
Андрей: Нет, летом я поеду домой. Буду коровам хвосты крутить.
Антон хочет писать музыку к кинофильмам. Фото Екатерина Головина
— В ту самую Тару Омской области? В интервью Дудю вы сказали, что это город, в котором главное развлечение жителей — пьянство.
Андрей: Дело в том, что я пересказал то, что рассказывал мой друг, который там жил. (В прошедшем времени, потому что он уже умер). И мне удивительно, что люди по этому поводу так взбудоражились. В пабликах они сами еще не такое пишут: сами про все это шутят, постят фотографии, видео со всяким трешем… А как только все вышло за пределы города — огорчились: как же так, мы не такие. Понимаете, в Таре сложная экономическая ситуация, и все это происходит не от того, что люди плохие, а потому что провинция умирает. Деревня умирает, маленькие города типа Тары умирают по всей стране. Молодой парень еще может уехать, попытать судьбу. А мужик с семьей куда денется? Поэтому и пьют — от безделья и безработицы.
— Скарлетт из «Унесенных ветром» говорила, что Тара дает ей силы жить дальше…
Андрей: Ахаха, мы тоже в детстве любили шутить по поводу «Унесенных ветром». У нас там и правда красиво. Есть места, куда я обязательно прихожу, когда бываю дома. Это личное, но силы дает, чтобы жить. Я бы хотел как-то помочь Таре. Мы с Эдом Бояковым разговаривали, была идея сделать музыкальный фестиваль в Таре, но у Эда сейчас забот хватает…
Одна из самых сильных строчек трека «Звезда»:
«
«.
Андрей (Бледный). Фото Екатерина Головина
Как вы относитесь к тому, что эти строчки повсеместно стали использоваться молодыми поэтами как свои. Например, я слышала это в недавнем шоу о поэзии на ТНТ-music.
Андрей: Это у Антона надо спрашивать, он автор припева. По мне — так на здоровье, может, это интертекст.
— Вряд ли. Вот у Веры Павловой в стихотворении было: Может быть, ты ведом светом мертвой звезды.
Антон: А может, они просто школьный курс астрономии вспомнили? В астрономии много поэтичного. Я очень любил в школе астрономию, и меня удивило, когда я узнал, что звезды, которую ты видишь, может уже не быть. Я эту информацию годы в себе хранил, а потом написал текст.
— Мне кажется, образ нельзя хранить годами. Он блекнет.
Антон: Мне кажется, образы не гаснут. Сейчас я вам расскажу яркий факт из астрономии и вы его запомните. Если бы яблоко было размером с вашу планету… Забыл… Вот так хотел рассказать о факте, который никогда не забывается…
Вы не планируете отказываться от рифмы в стихах?
Андрей: Это все для поэтов. А мы не поэты.
То есть, рэп — это не поэзия?
Там есть элементы поэзии. Некоторые исполнители, которые делают рэп, считают себя поэтами. Мы не настолько самоуверенны.
— Вы сказали, что это как гомосексуализм.
Андрей: Нет, я так сказал про рэп-баттлы, которые были популярны пару лет назад. Отношусь я к рэп-баттлам примерно как к гомосексуализму. Если людям нравится — пусть делают, но без меня.
Про группу «25/17» наслышаны даже не меломаны. Фото Екатерина Головина
Как вы думаете, почему, в итоге, баттлы у нас не прижились?
Андрей: Потому что мода скоротечна.
Как вы относитесь к философии Ильина?
Андрей: Не надо такие вопросы задавать музыкантам. Надо быть проще, ближе к людям. Давайте что-то другое спросите.
Антон: А я как раз вспомнил образ из астрономии, который меня поразил. Он такой:
«Если бы молекула была размером с яблоко, то яблоко было бы размером с нашу планету».
Андрей: А я вспомнил, какого художника хотел бы украсть из Третьяковской галереи. В «Новой Третьяковке» висит картина Сергея Лучишкина — «Шар улетел». Она очень меня впечатлила, когда я был студентом.
Читать еще: Все о цирке дю солей. Наши люди в цирке дю солей
«25/17»: дальнейшее – не молчание
Отчего берет тайм-аут суперпопулярная команда
Группа «25/17» распадается? Нынешний концерт «Наше лето – будем жечь» в Зеленом театре московского Парка Горького – прощальный? С чего – у команды, которая за десять лет выпустила шесть полнометражных студийных альбомов один ярче другого? Чьи «песни о любви и смерти» (по названию третьего альбома команды) – брутальные, нежные, рэповые, рОковые – смело можно назвать одним из самых ярких явлений в сегодняшней отечественной музыке и поэзии…
На счастье, «распад» оказался лишь слухом, в чем убедилась корреспондент «Труда» на встрече с Бледным и Антом (в миру – Андреем Позднуховым и Антоном Завьяловым).
Хотя от ребят, дружащих с Захаром Прилепиным и популярных в Донбассе, можно ожидать резких шагов. Как не вспомнить, что некоторые их песни внесены в федеральный список экстремистских материалов. Правда, читая текст, скажем, «Линии фронта», трудно понять, за что именно. Ну не за слова же «Золотой телец, копытами топчась по спинам, выжимает сок кредитами» и не за строки «Хуже бомбы – пропаганда, береги мозги». Ведь вправду – хуже. Притом что льется эта самая пропаганда на нас с множества телеканалов бурным потоком каждый день. Или правда, идущая вразрез с «линией партии», в глазах некоторых наших официальных структур действительно выглядит экстремизмом?
Но пора предоставить слово самим участникам команды.
– Андрей, Антон, что случилось? Почему последний концерт?
Андрей: Нет, мы не распадаемся. Просто после «Зеленого театра» сделаем паузу с большими сольными электрическими концертами. Как долго она продлится – не знаем. В принципе у нас сейчас набросков – достаточное количество. Могли бы сесть и за месяц записать альбом. Но не хотим превращаться в тех, кто раз за разом делает одно и то же, притом все хуже. Это я сейчас в огород русского рока кинул камень… В общем, запишем новый альбом, и если будем довольны собой – вернемся. Я пока хочу возобновить занятия живописью. Беспредметной. Возможно, меня затянет.
Антон: А я бы хотел писать музыку к кинофильмам. Сейчас многие пишут музыку, используя только компьютер, и мне тоже интересно создавать «звук в коробке».
– Вас называют православной группой, ведь само ее название взято из книги ветхозаветного пророка Иезекииля (глава 25: стих 17)…
Андрей: Ох, ну почему нас постоянно хотят уложить в прокрустово ложе каких-то идеологических убеждений? Когда говорят о религиозности, сразу представляется человек, который бьет поклоны и гоняется по Москве за группой Cannibal Corpse (американская метал-группа, эксплуатирующая темы насилия, некрофилии, людоедства и пр. – «Труд»). Хотите нас классифицировать – ваше право, ну а мы, как колобок, продолжаем петь вам песни и катимся дальше.
– Ладно, а как относитесь к тому, что несколько ваших песен, в том числе «Линия фронта» и «Быть белым», признаны экстремистскими?
Антон: Относимся с юмором, потому что понимаем: содержание вообще не имеет значения. Песенки попадают в список экстремистских не из-за текста, а из-за того, кто их слушал.
Андрей: И решения такие почему-то выносятся в регионах. Складывается впечатление, что людям на местах надо оправдывать свою зарплату. Хотя какой в Сыктывкаре (чей суд нашел криминал в песне «Быть белым» – «Труд») экстремизм? Вот и давайте будем ловить песенки, получать за это зарплату и повышение по службе. Кстати, люди в штатском приходят на наши концерты, фотографируются с нами и автографы берут.
– Странно, что именно сегодня, когда вы объявили о длительном перерыве, Захар Прилепин сказал, что будет на сцене МХАТа реализовывать проект «40 поэтов» и «40 музыкантов», где вы заявлены.
Андрей: Ну и хорошо. Я еще раз говорю: мы же не разбегаемся, у нас будут акустические концерты, мы по-прежнему играем в спектакле по роману Захара Прилепина «Обитель», есть у нас и свой концерт-спектакль «Умереть от счастья».
– Кстати, вы что читали у Прилепина?
Андрей: Все прочитал. «Обитель», конечно же, нравится больше всех. Новую книгу про Донбасс как начал читать вечером, так и не смог оторваться до утра.
– Наши читатели интересовались, кто вам ближе: Гребенщиков или Кинчев.
Андрей: Однозначно Кинчев.
– А как вам Гречка и Монеточка?
Андрей: Нет, конечно. Мне давно ничего не нравится, не впечатляет и не будоражит. Такая профессиональная деформация, ну и возраст. Вся любимая музыка случается с тобой лет в шестнадцать. Гречка – замечательная девочка, но она поет для своих ровесников, они с ней резонируют, а я – нет: эти песни не про меня. Последнее, что зацепило – Хаски и «Аффинаж». Вот это мне близко и понятно.
– Слышала рассказ о том, что в некоей вашей песне народ активно подпевает, но одну строчку всегда забывает. Что за строчка?
Антон: Да, мне этот вопрос уже задавали, я переслушал песню – и правда. Но ответа у меня нет. Может, там просто слишком много слов было. Песня же – не стихи, хорошим стихам музыка не нужна.
– То есть вы не поэты?
Андрей: Авторы текстов, не более.
– Но рэп принято считать частным случаем звучащей поэзии.
Андрей: Там есть элементы поэзии. И некоторые исполнители, которые делают рэп, считают себя поэтами. Мы не настолько самоуверенны.
– Как-то Баста сказал, что жанр должен успевать за ритмами времени. Что сейчас отражает эти ритмы?
Андрей: Рэп, конечно. Он захватил пространство, еще когда Децл и «Мальчишник» собирали стадионы. Сейчас мы переживаем очередной пик его популярности. В отличие от рок-музыки, рэп быстро меняется, сегодня это самый доступный инструмент для самовыражения молодежи, пластичный как в плане музыки, так и в плане смысла. Только в рэпе возможна такая скорость передачи информации: что-то произошло утром, а вечером об этом есть трек. А быстрота реагирования на происходящее как в информационном поле, так и в мире музыкальных идей очень важна.
– Но если рэп, как и мир, быстро меняется, не боитесь ли потерять аудиторию из-за долгого отсутствия?
Антон: Мне кажется, для артиста важно удивлять в первую очередь самого себя. И перерыв мы делаем ровно для того, чтобы – в очередной раз – испытать это удивление. Надеемся, слушатели, которые растут вместе с нами, будут готовы к нашим экспериментам.
На нашем сайте действуют правила поведения, которые мы настоятельно просим соблюдать. В комментариях запрещены:
- ненормативная лексика
- призывы к насилию, оскорбления на национальной почве
- оскорбления авторов материалов, других пользователей сайта
- реклама, ссылки на иные ресурсы, телефоны и другие контакты
Редакция не занимается проверкой контактов, расценивая их как априори вредные для других пользователей. Сообщения с перечисленными нарушениями удаляются модератором. Также мы уведомляем, что редакция не несет ответственности за содержание комментариев, даже если позиция пользователей не совпадает с мнением редакции
Источники:
http://daily.afisha.ru/music/3805-my-ogoltelym-rebyatam-davno-ne-interesny-2517-o-repe-religii-i-90-h/
http://www.kp.ru/daily/26988/4048003/
http://www.trud.ru/article/10-06-2019/1376867_2517_dalnejshee_ne_molchanie.html
