Ниже по тексту начиная прямо со второго обзаца следуют выписки из пары книжек начала прошлого века, где рассказывается об отношении простого русского народа к властям в то время. Есть ощущение, что с тех пор ничего кардинально не поменялось. Мы можем проследить те же самые параллели, причем, прочитав выписки, сможем малость понять менталитет простого русского человека, а так же почему у нас в стране все так, а не иначе.
Отношение крестьян к различным представителям власти далеко не было однородным. Если Царь и его действия признавались безоговорочно, то все неудачи приписывались чиновникам, намеренно, как полагали крестьяне, искажавшим царскую волю. Недоверие к чиновникам при полном доверии к верховному правителю заметно еще в Древней Руси.
Эта черта политической культуры крестьянства породила специфическое отношение к чиновничеству, особенно мелкому, с которым крестьяне сталкивались в жизни чаще всего. В крестьянской среде сложилось многовековое убеждение, что все «сюртучники» — некое особое сословие, не имеющее ничего общего с народом. «Сюртучник и лапотник» — два взаимоотталкивающихся элемента, и никаких общих интересов, по мнению лапотника, в данное время не имеют. Если же сюртучник представляет из себя хотя бы самое микроскопическое начальство, вроде волостного писаря или письмоводителя станового, то всякий трезвый крестьянин старается по возможности укрыть свое нутро, свои помыслы, желания и надежды от взоров этого представителя крапивного племени, не умея в представлении своем отделять личность от занимаемой ею должности и думая о нем, как о писаре. Общеупотребительным наименованием начальства среди крестьян было также слово «члены», применявшееся ко всем, кроме урядника и станового. Термин «чиновник» употреблялось редко.
Крестьяне относятся к властям с полным почтением, и ослушаться приказания начальства, в чем бы оно не проявилось, считается невозможным. Староста избирался из состава крестьян и потому имел право ими командовать.
Староста редко бывал груб. Но часто мужики посмеивались над тем, или иным старостой, который, напившись, кричал на всю деревню, что он ее хозяин. Староста смотрит на свои обязанности, как на очень важные и серьезные дела. Он сразу берется исполнять порученное дело, но часто тянет в сторону крестьян, потому, что имеет личный интерес, связанный с интересами крестьян.
Отношение к земскому начальнику почтительное. Крестьяне не избегают его, и в разговоре с ним держат себя довольно свободно, но всякое постановление для них страшно, и не исполнить приказаний земского считается невозможно. Другое дело отношение к новым постановлениям: «Что земскому за нужда говорить нам новый закон? Что хорошо нам, мужикам, то вред помещику, а он сам — барин. Вызовет нас, примерно, часов в 10 или 11 утра, а там, смотришь, придет к ночи, еще зимний день будто мал, а летний-то день, прождешь, измаешься. А когда и совсем не придет в тот день, а придет назавтра. Сидим, ждем, ничего не поделаешь.»
Здесь хорошо представлена черта российской мелкой бюрократии — вседозволенность и отсутствие дисциплины, как исполнительной, так и трудовой. В дальнейшем крестьяне замещавшие посты в земстве или совете крестьянских депутатов спокойно повторяли данное поведение. Оно воспринималось как льгота начальника.
Между крестьянами вообще замечается постоянная готовность «отблагодарить» грамотного или «ученого» человека за полезный совет и, тем более за содействие, хлопоты или написание нужной бумаги; взимание таких благодарностей даже лицами служащими, как, например, волостным или сельским писарем, они не считали за взятку, а смотрят на это как на добровольное вознаграждение за полезную услугу. Взяткой же они считают тот случай, когда должное лицо возьмет, да ничего не сделает, или возьмет с противной стороны с тем, чтобы учинить в его пользу какую-нибудь несправедливость.
Данное отношение крестьян фиксируется во многих документах. Это традиция — мирских помочей. Необходимость возблагодарения накладывалась на обязательство засвидетельствовать свою почтительность. Более того «благодарность» носила и практичный характер, дескать я все сделал теперь его очередь.
Так как большинство крестьян, особенно пожилых, неграмотны, то старшины редко встречаются грамотными, поэтому все в волости в руках писаря. Волостные судьи тоже не могут сами вести дела, статью закона приписывает волостной писарь.
Писарь — князек волости, и если он хорошо ведет канцелярию, то крестьянам сменить его очень трудно, потому что власи им дорожат. Они говорят, что найти такого писаря, который мог бы вести канцелярию в порядке и не брал бы взяток — нет никакой возможности.
Земский начальник в глазах крестьян является Государственным ставленником, на обязанности которого лежит следить, как за нуждами сельского населения, так равно и за выполнением ими всех требований правительства. По их понятиям он творит над ними суд и расправу в случаях нарушения ими законов гражданских и уголовных. Но с чем они никак не могут смириться и освоиться — это с вмешательством земского начальника в их внутреннюю жизнь, в их семейные и хозяйственные дела, а главное, в их самоуправление.
Исправник — ревнитель буквы закона, человек сухой, строгий и малодоступный; своим обращением с крестьянами, подчас грубым, он среди них не пользуется уважением; за его содействием народ обращается только в экстраординарных случаях.
Становой мало занят своей прямой обязанностью, которую считает излишней для себя обузой, а не долгом, и кроме того, человек вспыльчивый и раздражительный, в глазах народа теряет имя порядочного человека. Народ боится его не за совесть, а за страх, и всячески старается избежать с ним каких-либо отношений. В обращении со своими подчиненными сотскими и, особенно десятскими он придирчив, капризен и жесток. Любит брать подарки, взятки. Крестьянин, имеющий до него какое-нибудь дело, редко добивается у него толку и даже основательного выслушивания дела и уходит по большей части ни с чем, изруганный за причиненное им его благородию беспокойство. При исполнении срочных приказаний начальства он действует без всякого рассуждения, как говорится напролом.
Урядники вообще люди деятельные и энергичные, безответные труженики на общественную пользу. Они всячески стараются добиться скорейшего исхода дела, но мер репрессивных не принимают. Обращение их с крестьянами симпатичное. Они стараются встать с ними на равную ногу, а при исполнении своих служебных обязанностей и приказов начальства они действуют миролюбиво, стараются внушить крестьянину и убедить его, что поступить иначе невозможно, а надо делать так, как требует от него начальство в видах личной или общественной пользы и благоустройства.
Сотские сами по себе и в глазах народа ничуть не возвышаются над своей средой. Их личное отношение к крестьянам и крестьян к ним — непринужденное. При исполнении приказаний начальства они не очень строги, потому что не всегда разделяют убеждения начальства, а более держатся взгляда самих крестьян.
Читать еще: Лучшие имена для девочек шведские. Шведские имена
Десятских можно разбить на две категории: большую часть составляют люди порядочные, меньшую — дурные. Последние нередко превышают свои права и обязанности, которые, к счастью, весьма ограничены, и при исполнении своих служебных обязанностей чрезвычайно грубы. При обычном течении жизни они стараются выставить свое «я» на вид. Большая же часть десятских в своей обычной жизни и при исполнении приказаний начальства — прямая противоположность только что поименному меньшинству.
Постоянный состав волостного правления таков: старшина, волостной писарь, его помощник и рассыльный. В состав волостного правления входят и сельские старосты. Волостной писарь официально заведует делами чисто канцелярскими, но фактически в своем лице он совмещает все волостное правление, начиная со старшины и кончая судами. При всякой нужде крестьянин обращается в волостное правление, как в первую инстанцию.
Сельский староста в своей специальной деятельности мало зависит от поименованных выше властей. Он играет в некотором роде самостоятельного органа. Но он не имеет той власти, какой обладает старшина, и, наоборот, старшина со своей стороны не может премятствовать ему в его личных распоряжениях, как, например, в выдаче паспортов. Сельский староста своей властью иногда пользуется в видах личной пользы и наживы.
Крестьяне к властям с поздравлениями не приходят. С приездом в село земских начальников все селение принимает праздничный вид. Убирают с улицы вывешенное белье, загоняют бродячую скотину во двор, собак сажают на цепь, подметают улицы и сами приодеваются.
Приказания земского начальника приводят в исполнение в точности, хотя непоспешно и без понуждений. Совсем иное можно сказать относительно приведения в исполнение постановлений волостного суда. Волостной суд не пользуется уважением, и его постановления сплошь и рядом нарушаются, так что требуется вмешательство полицейской власти. Причины этого кроются в самих крестьянах, так и в лицах, замещающих данные посты. Выходя из крестьянской среды и ничем не отличаясь от них, выборные сельские власти заслуживают лишь равного с крестьянами уважения. Но это равноправное уважение изменяется под условием личных качеств выборного лица.
Что касается исправника, то он с народом никаких сношений не имеет. Крестьяне его никогда не видели. Его дела — податные, а так ка за подати ответственны старшина и сельские старосты, то он иногда пригрозит штрафом. Но сажать, почти не сажает. Старосты о нем отзываются очень хорошо. Пристава народ также не знает, хотя его часть, кроме сыскной, главным образом податная, и он должен ездить по селениям, понуждать старост и народ, но так как эта часть опять главным образом лежит на старшинах и старостах, то народ, не видя от пристава никакого притеснения, считает его человеком добрым. Урядник, в районе деятельности которого находится село, тоже человек добрый: он лично никого не трогает. Деятельность его чисто фискальная: скляузничать, донести что-нибудь не существенное (чего даже не было, лишь бы был пристав доволен, что я мол стан знаю). Если бы не «беспородная» должность, мог бы быть отличным человеком. Сам то лично по природе честен, но служба или превратное понятие присяги — уродует. Опирается на сотского. Сотский мог даже ломать трубы в домах, кто его не попоит, под видом того, что они не исправны, хотя трубы были новые и более чем исправные.
Десятский — этапный провожатый и курьер казенных бумаг. За порядком не смотрит, о пожарной части понятия не имеет, о ночных караулах тоже, о тишине и спокойствии — одинаково с первыми. Обращение их с крестьянами таково: урядник приказывает, сотский ругает десятского, десятский идет в волость и просить что-нибудь сделать.
Книги:
Фаресов А.И. Мужики и начальство. СПб., 1906.
Астырев Н.М. В волостных писарях: Очерки крестьянского самоуправления. М. 1896.
§ 7. Отношение к власти и чувство государственности
§ 7. Отношение к власти и чувство государственности
«Коли порядка нет, так и за столом с пустой ложкой останешься»
«Все хотят порядка, да разума нехватка»
Русские народные поговорки
Для русского архетипа характерен страх перед государством на генетическом уровне, добровольное подчинение ему. С древнейших времен государство осознавалось россиянами как царь и Бог, как верховный судья и в то же время — как защитник и покровитель. Почему так сложилось? Есть мнение, что русские никогда не были просто нацией, а всегда — «сверхнацией», суперэтносом, как бы «протканной основой многонационального ковра»[50] — очень редкое этническое явление. Этнические корни русских смешаны со славянскими, финскими, тюркскими и бог знает еще какими племенами. Значит, российское государство никогда не было чисто национальным. Ведь не случайно среди русских царей и в государственном аппарате России всегда было очень много иноземцев. Только государственная власть обеспечивала сохранение единства и целостности такой огромной страны. Так что русские — это результат, а не исток процесса. Изначально для них была более важной государственная, а не национальная идея, исторически их сознание складывалось как государственническое. Например, даже в новые времена (в советскую эпоху) 80 % русских воспринимали и называли себя «советские», т. е. не по национальности, а по признаку государственной системы. Неудивительно, что в русской культуре государственная власть фетишизировалась, наделялась особой силой.
Многие задаются вопросом: «Как и почему в России развилось такое сильное государство? Почему так сильна его власть над человеком?» Приблизиться к ответу на этот вопрос можно, анализируя исторические факты.
Важно отметить, что большую часть своей истории Россия жила в ситуации осажденной крепости. По подсчетам историка С. Соловьева, в период с 800-го по 1237 год каждые четыре года Русь подвергалась военным нападениям; с 1240-го по 1462 годы насчитывается 200 нашествий (!) врагов; с 1368-го по 1893 год (т. е. за 525 лет) было 329 лет войны! В целом за всю историю России на каждые два года войны приходится один год мира![51] Трудно назвать другую страну, пережившую подобный опыт: России постоянно приходилось отстаивать свою независимость и суверенитет. Как говорил философ Иван Ильин (1882–1954), «Из века в век наша забота была не о том, как лучше устроиться или как легче прожить; но лишь о том, чтобы как-нибудь вообще прожить, продержаться, выйти из очередной беды, одолеть очередную опасность; не как справедливость и счастье добыть, а как врага или несчастье избыть…»
Особенности истории России сказались на формах ее государственности: значительно укрепилась функция мобилизации и защиты внешних границ. Но не сразу, а постепенно. Так, в Древней Руси князья не имели самодержавной власти. Отношения в обществе были очень демократичными. Власть древнего князя была делегирована ему на определенных условиях. Между князьями и дружиной существовали демократические отношения: князь был «первый среди равных». Ему полагалось быть по-отечески строгим и справедливым.
Значит, уже с древних времен в сознании русского народа присутствовал идеал строгой, но справедливой власти. И если князь нарушал эти условия, то его осуждали, отказывались от него. Вот, например, князь Андрей Боголюбский в XII веке захотел править «самовластно», но был убит в результате боярского заговора. Поэтому не стоит однозначно утверждать, что «самодержавие всегда было присуще русскому народу».
Читать еще: Александр герцен былое и думы. А
Идея верховной власти появилась и постепенно окрепла на Руси под влиянием нашествия татаро-монголов. Несколько веков на Руси правили монгольские ханы. Русские князья сохранили при них свою власть и свободу действий внутри страны. Но великий князь теперь не выбирался, а назначался ханом. Очень важный психологический фактор: русский князь должен был оказывать хану свое почтение в таких формах, которые по русским меркам были для них унизительны. И власть ханов не была ограничена ничем, она имела абсолютно деспотический характер. С этого времени (XIII–XIV века) княжеская власть стала приобретать монархические черты, а идея равенства между князем и его дружиной ушла в прошлое. Исчезло из русского обихода даже само слово «дружина», а вместо него стало употребляться слово «двор», как в Европе. В такой модели правления князья, несомненно, ориентировались на своих восточных завоевателей.
Со временем такой принцип правления стал все глубже проникать в политическую культуру на Руси, стала традиционной полная зависимость всех подданных от воли и прихоти князя. В соответствии с этой моделью постепенно преобразовались все отношения между господином и зависимым от него человеком. Так, в Московском государстве возник принцип власти, которая сама порождает право, находится вне права и над ним. Постепенно эта власть приобрела сакральный характер. Как отмечал религиозный философ П. Флоренский, «в сознании русского народа самодержавная власть — это не юридическое право, не условность, а милость Божия». То есть царская власть воспринималась не как правовое, а как религиозное понятие.
С падением Византии в XV веке московских князей стали называть «царь» (от римского «кесарь»), а в 1547 г. Иван Грозный венчался на царство. Слово «царь» стало официальным, и это был не титул, а скорее — божественное имя, с мистическим смыслом. «Воля царя — воля Бога». Царь — это «наместник Бога на земле», и власть его беспредельна, что давало возможность творить полный произвол, как, например, в царствование Ивана Грозного. А с 1649 г. в Соборном Уложении личность царя прямо отождествляется с государством. Сакрализация монарха (а вместе с ним и идеи государства) еще более усиливается при Петре Великом, когда на него возлагаются и функции патриарха. Начиная с XVIII века, все события в жизни императора и его семьи отмечаются всем народом как религиозные праздники — при самой активной поддержке православной церкви.
Итак, самодержавие возникло в России в определенных исторических условиях и на каком-то этапе стало отождествляться в сознании граждан с государством. Государственная власть традиционно оставалась всегда очень сильной. И, как показывает история России, с каждым критическим периодом, пережитым ее народом, она становилась все сильнее. В течение нескольких веков она было важнейшим компонентом русской культуры, что оказало влияние на русскую ментальность. Так, государственная власть всегда представлялась народу как единственная защита от врагов, гарант порядка и безопасности в обществе. Отношения власти и населения по традиции понимались как патриархально-семейные: «царь-батюшка» — глава «русского рода», и «дети государевы» (народ), обязанные исполнять все его приказы, иначе род погибнет. Царь хоть и грозен, но справедлив, и эта вера прочно въелась в народное сознание. А все народные беды идут от чиновников, которые обманывают государя и искажают его волю.
Такая зависимость веками приучала к мысли: жизнь человека зависит не от закона, а «от воли царя», и чтобы «найти правду», надо идти «на поклон царю». Но чаще в реальности убеждались: «До Бога высоко, до царя — далеко», надо терпеть.
Традиционно власть в России держалась на страхе: простой народ боялся городового (полицейского), городовой — градоначальника, тот — губернатора, тот — шефа своего департамента и т. д. по восходящей к царю. В народном сознании (а оно отражает архетип) власть всегда связывалась с «барином» (господином): «Вот приедет барин, барин нас рассудит…», т. е. защиту от беды и несправедливости можно найти только в конкретном человеке, облеченном властью, а вовсе не в букве закона.
Принципиально, на наш взгляд, такое отношение к власти не изменилось и в советское время: «Правит не закон, а конкретные люди». В эпоху Советов параллельно закону существовали «решения Коммунистической партии и правительства», «постановления ЦК КПСС» — более важные, чем законы и Конституция. Под влиянием такой практики из поколения в поколение в народе вырабатывалось стремление обойти закон, чтобы решить самые насущные жизненные проблемы. Более того, традиционный страх перед любым представителем власти достиг своего апогея именно в советский период. Конечно, это развивало в людях такие черты характера, как пассивность, скрытность, подозрительность, неуважение к закону и готовность обойти его.
Если, как говорится, «Закон — что дышло, куда повернешь, туда и вышло», то выход из любой ситуации можно найти и не обращаясь к закону, а просто воздействуя на нужных людей. Те, кто попроще — использовал рычаги взятки, а те, кто был обличен властью, располагал особым «телефонным правом»: чтобы повернуть любые обстоятельства в нужном направлении, достаточно было из «высокого кабинета» сделать распоряжение по телефону с формулировкой «есть мнение»…
Показательно, что подобное отношение к закону и власти сохранилось и в сознании современных россиян. Как в старые времена люди боялись городового, так и сегодня российский гражданин не доверяет и боится милиции. И в современной России существует иная модель отношений личности и государства, чем в Западной Европе, Там государство выступает гарантом личности в ее отношениях с обществом. Российская же модель отношений ориентирована на общество, а не на личность. В этом смысле Россия тяготеет, скорее, к восточной, чем к западной цивилизации.
Однако только на этом основании еще не стоит делать вывода о склонности россиян к тоталитарному обществу. Они, скорее, считают идеальным такое государство, которое заботилось бы об интересах «народа», а не только госаппарата. Помимо чисто «силовых» функций оно должно заниматься и социальными функциями, устройством жизни отдельного человека.
Патриархальный тип отношений (который веками закреплялся в русском архетипе) требует, чтобы к государству относились не только со страхом, но и имели право предъявлять свои требования, как сын предъявляет свои к отцу: можно требовать от государства справедливости, помощи, защиты, компенсации утерянного, ничего не давая взамен. Именно на таких настроениях в России сейчас возникают волны манифестаций: люди требуют своей зарплаты, наведения порядка, борьбы с преступностью, ремонта отопительной системы, протестуют против закрытия шахт или популярного телеканала и проч., размахивая флагами перед государственными учреждениями в Москве. Политическая наивность и потребительское отношение к государству мешают им понять, что справедливости нужно искать не здесь, а совсем в других местах, и предъявлять счет лучше не ослабленному государству, а конкретным людям, творящим беззаконие. Но культурная историческая традиция жива и поныне.
Читать еще: Что такое поговорка кратко. Пословицы о труде
По мнению аналитиков,[52] большинство россиян (55,6 %) представляют себе модель современного общества в виде пирамиды, в основании которой население страны, сверху — политическая и экономическая элита страны, а венчает ее «патриарх», царь, Генеральный секретарь компартии или Президент. Пирамида — самая устойчивая конструкция. Традиционная модель такого общества буквально усвоена русскими с молоком матери. Но вот что интересно: треть более молодых современных россиян видят современное общество как два почти не связанных между собой объема, из которых маленький — это «новые богатые», а большой — все население страны. Безусловно, такая конструкция не обладает устойчивостью.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Исследование: россияне относятся враждебно к Путину и «Единой России»
Такие выводы содержатся в докладе Центра стратегических разработок
Центр стратегических разработок провел для Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина исследование восприятия власти российскими гражданами. Согласно данным доклада, существующий в нашей стране политический режим всеми социальными слоями воспринимается крайне негативно. Но в мирную смену власти россияне не верят.
Авторы исследования в сентябре-октябре опросили тысячу россиян с разным уровнем образования, проживающих как в Москве и небольших городах, так и на селе. Они выяснили, что рейтинг доверия к Владимиру Путину к осени 2012 года снизился до 42% — самого низкого значения с 2003 года. При этом скорость снижения рейтингов доверия и роста недоверия беспрецедентна за период с начала 2000-х годов. И уже в следующем году уровень недоверия к первому лицу может сравняться с рейтингом доверия.
Не доверяют ни Путину.
Нарастает разочарование общества деятельностью Владимира Путина у кормила государственной власти. По мнению опрошенных, за время его президентства и премьерства не было решено ни одной значимой проблемы в стране. Народ лишь пичкали все новыми и новыми обещаниями.
С тем, что нет реальных дел, положительных сдвигов в стране, согласились 33% опрошенных. А 27% признались, что Путин их разочаровал, не оправдал доверие. А в среде среднего класса отношение к нему сменилось с негативного на откровенно враждебное.
Самым негативным образом на уровне поддержки властей сказалось выдвижение на пост президента Дмитрия Медведева: «Медведев — это вообще четыре года безвластия. Он просто отсиживался. Ни решений никаких не принято, ни действий». Также рейтингу Путина повредили неудачные имиджевые ходы. В частности, недавний полет с журавлями участники опроса назвали «посмешищем».
Сограждане ставят ему в вину и преследование инакомыслящих: «Эти репрессии против Навального, Pussy Riot, которые девчонки там с малолетними детьми сели ни за что, можно сказать. Пусть они там что-то нарушили, но вот против Путина спели песенку в Храме Христа-Спасителя, и, естественно, получили сроки. За что? У нас за убийство три, четыре, пять лет дают, а тут два года за то, что песню спели, это же не насильственные действия».
Примерно также население воспринимает и партию власти: «Единая Россия это не партия, а блеф, она ничего уже из себя не представляет. Ее уже ничего не спасет, Путин уже отстранился, они просто разворовывали все это время бюджет».
Одновременно растет убежденность населения в том, что власти фальсифицируют не только итоги выборов, но и данные социологических исследований — рейтингов доверия и других показателей.
По мнению авторов исследования, это свидетельствует о распространении политического недоверия за пределы власти, как таковой, на все более широкий круг общественных институтов, которые, как считается, являются лишь придатками власти.
Некоторый рост поддержки Владимира Путина в предвыборный период россияне связывают прежде в всего с умелой государственной пропагандой
«Это естественная медийная накачка, при тех ресурсах, которые есть у Путина, естественно они были все по максимуму брошены для того, чтобы накачать рейтинг. Потому что ему была нужна победа в первом туре и желательно с минимальными фальсификациями, чтобы никто не придрался», — уверен один из респондентов.
. Ни оппозиции
Тем не менее участники исследования отмечают отсутствие на российской политической арене реальных альтернатив путинской кандидатуре. С одной стороны, это связывают с зачисткой политического пространства властью, и неспособностью оппозиции выдвинуть убедительных лидеров – с другой.
«Пока не видно лидеров достаточно харизматичных, чтобы за ними стоило идти, ни среди старых, ни среди новых, и не сформулирована программа, которую бы стоило защищать», — уверены участники опроса.
Именно поэтому одновременно с падением доверия к институтам власти население постепенно разочаровывается и в протестных силах. Не видя перспектив для социально-политического развития страны, жители нашей страны все больше демонстрируют симптомы так называемой выученной социальной беспомощности, то есть нарушения мотивации в результате пережитой неподконтрольности ситуации, т.е. независимости результата от прилагаемых усилий. 82% респондентов признались, что, по их мнению, политика в стране никак не зависит от действий народа.
Пассивная революционность
При этом, как ни странно, все больше россиян симпатизируют идее насильственной смене режима. В определенном смысле, отмечают исследователи, можно говорить о своеобразном законе политического сохранения: чем менее возможным представляется легитимная смена власти путем выборов или добровольного самообновления, тем более легитимными начинают представляться людям насильственные (или квазинасильственные, типа массовых митингов, гражданского неповиновения и т.п.) формы смены персонального состава власти. Все они теперь представляются респондентам вынужденными, правомерными и необходимыми.
«И сейчас, мне кажется, у нас, в России, без революции никакие перевороты никогда не случались. Мирный путь решения проблем – это не наш путь. Не хотелось бы, но все возможно, потому что последний разгон на Болотной доказал, что, к сожалению, с нашей властью можно «договориться» только силой. Поэтому если людей, не доверяющих Путину, станет больше, то тут никаких гарантий нет», — рассказала одна из участниц опроса
Однако самолично участвовать в подобных действиях большинство россиян не готово, считая их отчасти опасными, а отчасти бессмысленными, поскольку не видят адекватных идей и ораторов.
Представители среднего класс предпочитают говорить об эмиграции, а не о политических преобразованиях в стране: «У меня дети усиленно учат язык, я бы хотел отправить их на учебу конечно или в Америку, или в Европу, есть возможность. Им надо уезжать, конечно. В этой стране нечего делать, ни в смысле образования, ни работы, перспектив».
Одновременно ширится признание легитимности различных форм активного сопротивления властям, начиная от гражданского неповиновения и заканчивая акциями типа «оранжевой революции».
Тем не менее авторы доклада отмечают, что население может выйти из состояния политической пассивности под влиянием каких-то внешних факторов, например, второй волны экономического кризиса. Между тем, продолжение нынешнего политического курса грозит русскому народу вымиранием.
С этим выводом поспешил не согласиться пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков.
«Мы никогда не были сторонниками того, чтобы давать оценку положению дел в стране, находясь в розовых очках, но и подобному ничем не обоснованному пессимизму, с нашей точки зрения, места быть не должно», — цитирует Пескова «Интерфакс». Пресс-секретарь президента пообещал, что доклад ЦСР будет внимательно изучен кремлевской администрацией.
Источники:
http://scientiam.ru/life/otnoshenie-k-vlasti-u-russkogo-naroda
http://culture.wikireading.ru/38241
http://rb.ru/article/issledovanie-rossiyane-otnosyatsya-vrajdebno-k-putinu-i-edinoy-rossii/7043007.html
