По тропам античной литературы. И.М

Троп — это риторическая фигура, призванная усилить выразительность языка, его образность. Суть тропа в том, что слово используется в переносном, иносказательном значении.

Примеры литературных тропов

Его грыз червь сомнения (метафора)

Солнце весело улыбалось (олицетворение)

Седой туман (эпитет)

Название троп происходит от древнегреческого слова τρόπος — оборот, поворот.

Литературные тропы — это «фигуры переосмысление», когда слова получают новое значение, объяснял литературовед Михаил Гаспаров.

Тропы широко используются в литературе, в ораторском искусстве и в повседневном общении. Они позволяют не просто передать информацию, а показать свое отношение к ней, сделать слова эмоциональнее, навести на неожиданные мысли, создать яркий и запоминающийся образ.

Виды тропов и их примеры. Таблица

Общепринятой классификации тропов не существует. О некоторых фигурах речи литературоведы спорят, можно ли считать их тропами. Ведутся споры и о том, не следует ли считать разные тропы разновидностями одной и той же фигуры (например, метафора, метонимия и синекдоха — частные случаи одного и того же либо разные явления).

Аллегория — это передача абстрактного понятия с помощью конкретного образа.

Белеет парус одинокий в тумане моря голубом. (М.Ю. Лермонтов — метафора человеческого одиночества)

Метафора — это перенос названия с одного предмета или явления действительности на другой на основе их сходства в каком-либо отношении или по контрасту.

Глаголом жги сердца людей (А.С. Пушкин)

Она была — живой костер из снега и вина (А.А. Блок)

Парадом развернув моих страниц войска (В.В. Маяковский)

Метонимия — это называние одного предмета или явления названием другого предмета, в чем-то смежного.

Я три тарелки съел. (И.А. Крылов)

Рука бойцов колоть устала. (М.Ю. Лермонтов)

Синекдоха — это перенос наименования предмета с его части на целое и наоборот.

И слышно было до рассвета, как ликовал француз. (М.Ю. Лермонтов)

По домам идет Европа. (А.Т. Твардовский)

Эпитет — это художественное определение, образное и эмоциональное.

Мой край, задумчивый и нежный (С. Есенин)

Крылатые качели (Ю. Энтин)

Гипербола — это художественное преувеличение.

Я любил Офелию, и сорок тысяч братьев и вся любовь их — не чета моей. (У. Шекспир, перевод Б. Пастернака)

Литота — это художественное преуменьшение, умаление.

Прелестный шпиц, не более наперстка! (А.С. Грибоедов)

Олицетворение — это перенос человеческих качеств на неодушевленные предметы или отвлеченные понятия.

O чeм ты воешь, вeтep нoчнoй, о чeм тaк ceтyeшь бeзyмнo? (Ф.И.Tютчeв)

Море — смеялось. (М. Горький)

Ирония — это использование слова в противоположном значении.

Просто обожаю работать в выходные!

Ну спасибо, удружил!

Сарказм — это злая ирония, издевательская насмешка.

Как ваша фамилия, мыслитель? Спиноза? (И. Ильф, Е. Петров)

Эвфемизм — это замена неприличного, запретного слова или выражения нейтральным синонимом.

Женщина легкого поведения (проститутка)

Припудрить носик (сходить в туалет)

Дисфемизм — это замена слова или выражения вульгарным синонимом.

Отбросить коньки (умереть)

Дать в репу (ударить по голове)

Бухать (пить алкоголь)

Каламбур — это обыгрывание разных значений одного слова или разных слов, сходных по звучанию.

Перифраз — это непрямое художественное описание предмета, позволяющее легко угадать его по характерным признакам.

голубая планета (Земля)
царь зверей (лев)
творец Макбета (Шекспир)

Литературные тропы в стихотворении. Пример

Писатели и поэты обычно используют сразу множество литературных тропов, сочетают их между собой.

Для примера посмотрим на стихотворение Арсения Тарковского «Вот и лето прошло…». В фильме Андрея Тарковского «Сталкер» эти стихи читает главный герой в исполнении Александра Кайдановского.

Автор использует эпитеты («лист пятипалый»), олицетворение («жизнь брала под крыло, берегла и спасала») метафору («день промыт, как стекло»), аллегорию (прошедшее лето как символ жизни и несбывшихся надежд):

Вот и лето прошло,
Словно и не бывало.
На пригреве тепло.
Только этого мало.

Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Все горело светло,
Только этого мало.

Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала,
Мне и вправду везло.
Только этого мало.

Листьев не обожгло,
Веток не обломало…
День промыт, как стекло,
Только этого мало.

Арсений Тарковский, 1967

Отражение некоторых литературных тропов НА ПАМЯТНИКАХ АНТИЧНОГО ИСКУССТВА, НАЙДЕННЫХ НА БОСПОРЕ Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

Похожие темы научных работ по искусствоведению , автор научной работы — М. В. Скржинская

Текст научной работы на тему «Отражение некоторых литературных тропов НА ПАМЯТНИКАХ АНТИЧНОГО ИСКУССТВА, НАЙДЕННЫХ НА БОСПОРЕ»

М. В. Скржинская Отражение некоторых литературных тропов

на памятниках античного искусства, найденных на боспоре

Олицетворение абстрактных понятий присутствовало в античной литературе на всем протяжении ее существования. Уже в «Илиаде» (IX, 502-506) появляются могучая быстроногая женщина Обида и идущие за ней хромые морщинистые Молитвы. Греческие колонисты с самого начала своей жизни в Северном Причерноморье были знакомы с персонифицированными абстрактными образами, потому что, как все эллины, с детства знали гомеровские и другие эпические поэмы. Некоторые боспоряне во время застолья устраивали состязания в чтении отрывков из таких поэм, о чем свидетельствует надпись на чернолаковой солонке, полученной в качестве приза1.

Читать еще:  Грехи чужих вы все усердно рветесь.

Творчество боспорских писателей можно представить лишь по уцелевшим эпитафиям, в которых изредка встречаются распространенные в подобных стихах тропы; например, Мойра олицетворяет злую судьбу, безвременно похищающую молодого человека (КБН. № 119, 123, 130, 139)2. Гораздо больше сведений относительно интересующей нас темы дают привезенные из Аттики расписные вазы У1-1У вв. до н. э. и ювелирные изделия классического и эллинистического времени. Сюжеты изображений на них были понятны местным грекам, и благодаря многочисленности таких ваз и украшений они составляли заметный компонент культуры Боспора.

Приступая к анализу названных археологических находок, напомним, что в искусстве, как и в литературе, пролегает весьма зыбкая грань между персонифицированным образом, символом и аллегорией. Все они выражают отвлеченное понятие через конкретный образ. В отличие от многозначности символа аллегория характеризуется постоянной определенностью, и ее смысл раскрывается путем подведения образа под некое понятие.

1 Блаватский В. Д. Пантикапей. М., 1964. С. 93. Рис. 28..

2 Доватур А. И. Проводы Феофилы // Этюды по античной истории и культуре Северного Причерноморья. СПб., 1992. С. 21.

В сохранившейся античной литературе Ника впервые упоминается у Гесиода. В «Теогонии» (ст. 383-385) поэт называет ее дочерью океаниды Стикс и титана Паланта, описывает ее как «прекраснолодыжную» женщину. Подобно своим сестрам Силе, Мощи и Зависти, Ника выступает здесь в качестве персонифицированного отвлеченного понятия. В VI в. до н. э. в греческом искусстве создается зримый образ богини победы в виде молодой женщины, одетой в длинную одежду и с большими крыльями за спиной; на вазах рядом с таким изображением иногда написано ее имя. К древнейшим изображениям Ники на Боспоре относится найденный на Тамани аттический чернофигурный ле-киф второй половины VI в. до н. э., на котором вазописец н^ри-совал ее бегущей между двумя мужским фигурами в плащах3. В той же роли определенной богини Ника встречается на более поздних вазах и ювелирных изделиях, где она правит колесницей или идет в качестве жрицы, ведущей быка к алтарю для жертвоприношения.

В первой половине V в. до н. э. Ника начинает приобретать характер аллегорической фигуры, символизирующей победу в самых разных видах деятельности людей и богов во время войны и мира, особенно на различных атлетических, мусических и иных состязаниях. Ведь дух соревнования и стремление к победе на любом поприще воспитывались у эллинов с детских лет. Такое значение имеет фигура Ники на пелике IV в. до н. э. из Пантикапея: богиня венчает победителя в беге с факелами, зажегшего огонь на алтаре4. В Пантикапее найдено много обломков чаш начала IV в. до н. э. с изображением Ники, подносящей юноше тению — нарядную повязку, вручавшуюся победителю. На некоторых рисунках юноша держит стригиль, обычный атрибут атлета. Возможно, эти чаши служили наградами на местных состязаниях в гимнасиях и на палестрах5.

Редкий образец местного изображения аллегорической фигуры Ники сохранился на известняковом надгробии II в. до н. э.

3 Скуднова В. М. Чорноф^рш лешфи з арха!чного некрополя Ольви // Археолопчш пам»ятки УРСР. 1958. Т. 7. С. 124. Табл. 6, 12.

4 АшикА. Боспорское царство. Одесса, 1849. С. 17-18. Рис. 7.

5 Передольская А. А. Мастер керченских фрагментов, найденных на горе Митридат // АгсИаео^1а. 1964. № 14. Warzawa. С. 43-44. Рис. 1015.

из Пантикапея6. Умерший представлен в образе воина, которого увенчивает венком подлетающая к нему богиня победы. Таким образом прославляется воинская доблесть усопшего: ведь венок у греков был одной из наград за военные заслуги. Например, в том же веке херсонеситы венчали золотым венком полководца Диофанта (IOSPE I2. № 352)

На большинстве ваз с Никой, изображенной в качестве аллегории успеха или победы, представлены мифологические сюжеты, понятные боспорянам. Такова небольшая фигурка Ники на гидрии со сценой мифа о Кадме, собирающемся основать Фивы. Богиня олицетворяет победу Геракла на рисунке пелики, где она парит над героем, поражающим кентавра Несса, а другой пелике она указывает на победу Аполлона в его соревновании с силеном Марсием. С серией мифов о Геракле связана еще одна картина на большом кратере из кургана Бакса. Там изображен апофеоз Геракла. Известно, что Афина просила принять его в сонм богов, а Гера возражала. Художник нарисовал олимпийских богов, к которым на колеснице приближается Геракл. Зевс сидит на троне, по бокам стоят Гера и Афина; Ника, подлетающая к Зевсу со стороны Афины, символизирует перевес ее доводов над возражениями Геры.

В ГУ-ГГГ вв. до н. э. ювелиры часто включали Нику во всевозможные украшения. Мужчины носили перстни с изображением богини, а женщины чаще всего серьги. Гравированный рисунок летящей Ники с венком в руках на золотом перстне из Нимфея мог восприниматься как пожелание успеха в любом деле, которое затевал его хозяин (перстень найден в мужском по-гребении)7. В той же роли богиня выступала в декоре женских серег. В ее руках иногда находились награды победителю венок или наградная повязка тения, которые изображены на золотом перстне из Нимфея и золотых серьгах, найденных в Павловском кургане близ Пантикапея.

Читать еще:  Тургенев русские женщины читать. Русские женщины

На изумительных золотых серьгах из Феодосии Ника правит квадригой, а позади нее стоит вооруженный воин-апобат, готовый спрыгнуть с повозки8. Здесь мы видим иллюстрацию к мифу о сражении богов и гигантов. Вероятно, апобат представляет Ге-

6 Соколов Г. И. Античное Причерноморье. Л., 1973. № 89.

7 Отчет Императрской археологической комиссии за 1877. СПб., 1878. Табл. 3. (Далее ОАК)

8 Уильяме Д., Огден Д. Греческое золото. СПб., 1995. С. 264. № 200.

ракла, помогающего богам, он собирается спрыгнуть с колесницы и вступить в бой с гигантами. Ника на этих серьгах не только возница боевой колесницы, но и символ успеха Геракла.

Греки чеканили Нику на монетах как аллегорию определенной военной или политической победы того или иного античного государства. Например, Нику постоянно помещали на реверсе статеров Александра Македонского; такие монеты неоднократно встречались при раскопках Боспора. Однако местных монет с Никой немного; на золотых монетах царя Асандра стоящая на корабельном носу Ника с венком в руке символизировала неизвестную сейчас морскую победу боспорян в 40-х годах I в. до н. э.9

Подобно Нике, в античной литературе бог любви Эрот впервые упоминается в «Теогонии» Гесиода. Поэт относит его к древнейшим богам и называет одним из космогонических начал наряду с Хаосом, Геей и Тартаром (ст. 116-122), а в орфических гимнах Эрот выступает первым и старейшим из богов. Первоначально греки считали Эрота грозным богом, порождением разных божеств, а с V в. до н. э. господствующим стало представление о нем как о сыне и постоянном спутнике Афродиты. Он находится рядом с богиней на многих терракотовых статуэтках и на рисунках ваз, найденных на Боспоре. На одной гемме из Пан-тикапея изображено даже, как она кормит Эрота молоком своей груди; на другой тоже пантикапейской инталии любящая мать Афродита обнимает ластящегося к ней сына, а на крышке зеркала, найденного на Тамани, Эрот стоит на коленях богини, и она его целует10.

Большинство образов Эрота в литературе и в искусстве связаны с радостью жизни и любви. Уже в архаический период Эрот стал превращаться из сурового космического божества в золотоволосого подобного ветру юношу ^аррЬ. &. 50; Лиаог. й 5), и это отразилось на его иконографии. Скульпторы, живописцы и ювелиры изображали его прекрасным подростком с птичьими крыльями, а начиная с эллинистического периода, главным образом шаловливым ребенком. Недаром Павсаний (IX, 27, 2) назвал его самым юным из богов, а в устных рассказах и литературе его описывали как хитроумного и жестокосердого божка, посылающего стрелы из своего лука в сердца людей и богов,

9 Зограф А.Н. Указ. соч. С. 189. Табл. 44, 4-6.

10 Неверов О.Я. Античные инталии в собрании Эрмитажа. Л., 1976. № 30, 31; Античная художественная бронза. Л., 1973. № 67.

доставляя им и наслаждение, и страдания. Таким, например, описан Эрот в мифологическом эпосе «Аргонавтика» Аполлония Родосского (III, 111-159). С IV в. до н. э. этот образ получил широкое распространение в произведениях монументального и особенно прикладного искусства.

Начиная с классического времени, художники нередко придавали фигуре Эрота значение аллегории любовного влечения богов и людей, а также брака. В такой роли обнаженный юноша или мальчик Эрот появляется в мифологических и бытовых сценах. Вот несколько примеров из коллекции боспорских расписных ваз. На одной картине Эрот парит над Ариадной, к которой приближается ее будущий муж Дионис, а на другой он сопровождает Амфитриту, плывущую на дельфине на свадьбу с Посейдоном; на пеликах и рыбных блюдах со сценой похищения Европы он сопровождает ее в пути на Крит для бракосочетания с Зевсом11. В качестве аллегории фигурка Эрота может повторяться несколько раз на одной и той же картине. Таковы, например, крышка леканы и два свадебных лебета из Пантикапея12. На ле-кане изображены приготовления к свадьбе с участием шести Эротов: один с венком летит к невесте, другой завязывает ей сандалию, третий сидит у ее ног, четвертый играет на тимпане, пятый протягивает украшения, шестой несет лутрофор, сосуд для свадебных церемоний.

Предание об Эроте и Психее, известное по «Метаморфозам» Апулея (IV, 28-VI, 24), в древности истолковывалось как аллегория поисков согласия души с любовью в разных ее проявлениях, порой противоречащих душевным устремлениям. В греческом искусстве это отразилось в изображениях названной пары божеств с заключенным в них символическим смыслом. Вскоре после того, как греческие художники в III в. до н. э. начали их изображать в Элладе, боспоряне стали приобретать такие геммы, мегарские чаши, ювелирные изделия и в особенно в большом числе терракотовые статуэтки.

11 Древности Боспора Киммерийского. СПб., 1854. Табл. 61 (Далее ДБК); ОАК 1906. С. 88; ОАК 1870. C. 181-183; ОАК 1904. C. 40; Lexicon iconographicum mythologiae classicae. München, 1981-1997. Bd.1. S. 727. № 33; Bd. 4. S. 80. № 66, 67.

12 ДБК. Табл. 49; ОАК 1860. Табл. 1; Лукьянов С. С., Гриневич Ю. П. Керченская кальпида 1906 г. и поздняя краснофигурная живопись. СПб., 1915. Табл. 1,2;

Читать еще:  Где жил иероним босх. Иероним Босх

Камея III в. до н. э. из Артюховского кургана на Тамани относится к самым ранним образцам такого рода. На сардониксе мастер вырезал фигурку ребенка Эрота, ловящего бабочку (по-гречески имя возлюбленной Эрота и слова душа и бабочка звучат одинаково). Тот же сюжет встречается на более поздних серьгах из Пантикапея и на терракоте из Мирмекия с Эротом, прижимающим бабочку к груди . Но чаще душу-Психею представляли в виде девушки или девочки с крыльями бабочки; она либо стоит рядом с Эротом, либо они обнимают друг друга. На европейской и азиатской сторонах Боспора найдено два десятка таких статуэток эллинистического и римского времени. Они знаменуют гармонию души с любовью.

Следует отметить более редкий аллегорический сюжет со сценой душевных и любовных мук: Эрот связывает Психею и прикасается к ней горящим факелом, который наряду с луком и стрелами являлся его атрибутом; но изредка бывало наоборот Психея мучает Эрота. Распространенный вариант представлен на перстне I в. до н. э. с инталией на гранате из Тирамбы и на медальоне II в. до н. э. в центре серебряного блюда, найденного на Нижнем Дону, а второй вариант мы видим на другом блюде, находившимся вместе с первым14.

Рассмотренные многочисленные памятники прикладного искусства показывают, как литературные тропы воплощались художниками, и какие из них получили широкое распространение на Боспоре.

13 ДБК. Табл. 7, 8; 73, 4; Максимова М. И. Артюховский курган. Л., 1979. С. 66. Рис.19; Денисова В. И. Коропластика Боспора. Л., 1981. Табл. 20 е.

14 Античные государства Северного Причерноморья. М., 1984. Табл. 166, 16; Kaposhina S. I. A Sarmatian Royal Bural at Novocherkassk // Antiquity. V. 148, 37. 1963. Р. 256-258.

По тропам античной литературы. И.М

ТРОП (греч. Τρόπος, оборот) — стилистический термин, обозначающий перенесение смысла слов, употребление слова в переносном, иносказательном значении. Учение о тропах входит, таким образом, в область , учения о значении слов, образуя главный отдел специально поэтической семасиологии. Поскольку всякое развитие и изменение значения слов основано на перенесении значения с одних предметов мысли на другие и поскольку почти все слова живого языка имеют несколько значений и могут применяться в разных смыслах, Гербером (Die Sprache als Kunst. 1871—74) высказано утверждение, что «все слова суть тропы», а у нас еще ранее Потебней («Мысль и язык», 1862 г.) выражена та же мысль в положении, что «в языке нет собственных выражений» (см. Вопр. теории и псих. творч. Т. I, изд. 2-е. Стр. 344). Но для тропа, как понятия стилистики и поэтики, существенно не столько образование значения в слове в результате перенесения смысла, сколько такое употребление слова, когда при «переносном» его значении сохраняется, в той или иной степени, и другой, первоначальный, «прямой» его смысл. Очевидно, что лишь в таком случае понятие тропа, как значения, имеет свой специфический смысл, ибо если слово употребляется в переносном значении, то оно уже не ощущается, как переносное, и мы только можем говорить о значении слова и об истории развития значения.

Основными видами тропа являются (см. эти слова). Такое двух (а иногда и нескольких) смыслов особенно ярко выступает в метафоре, но и в метонимии и синекдохе, как явлениях поэтического стиля, оно имеется налицо. Значение в поэтической семасиологии понятия тропа, как понятия родового, объединяющего видовые категории метафоры, метонимии, синекдохи, выступает особенно в тех случаях, когда данное явление поэтической речи не может быть с полной точностью и несомненностью отнесено только под одну из этих рубрик. Так, например, Майковский образ «Летнего дождя» — «Золото, золото падает с неба!» — обладает такой тропической многозначностью. В устах детей («Дети кричат и бегут за дождем») золото — дождь есть метафора: золотой дождь, — капли которого золотятся солнцем. В устах взрослого («Полно-те, дети, его мы сберем. ») основной образ золота может трактоваться и как метафора (основание сходства, но иное, чем в первом случае: здесь и цвет играет роль — « зерном» и ценность «в амбарах» и пр.) и как метонимия (отношение результата — «хлеб» — к причине — «дождь»: «его мы сберем»: не золото дождя, но уже золото хлеба, как результата дождя). Подобным же образом Лермонтовский «Парус» может трактоваться и как метафора, и как метонимия, и как синекдоха. Такого рода многозначные, синтетические тропы должны быть сближены с категорией (см.) в поэтике.

Вопросы теории и психологии творчества, Т. I. Изд. 2-е. Харьков, 1911. (Статьи: Горнфельда «Троп» и Харциева «Элементарные формы поэзии»); Потебня, Из записок по теории словесности. Харьков, 1905; Gustav Gerber, Die Sprache als Kunst, B. I—II, 1, 2 Bromberg 1871—1874 (есть и второе издание); Richard M. Meyer. Deutsche Slilistik 2. Aufl. München 1913; Ernst Elster, Prinzipien der Literaturwissenschaft. II B. Stilistik. Halle 1911. Ha чрезвычайно обильной специальной литературы по тропам можно указать Gross, Die Tropen und Figuren (1888); Arminius, Die Tropen und Figuren (1890); Tumlirz, Die Lehre von den Tropen und Figuren nebst einer deutchen Metrik. 4. Aufl. Leipzig 1902. Все наиболее существенное из античных воззрений на тропы и фигуры приведено у Гербера.

Источники:

http://www.anews.com/p/112275039-tropy-v-literature-primery-i-vidy-literaturnyh-tropov-tablica/
http://cyberleninka.ru/article/n/17631496
http://gufo.me/dict/literary_terms/%D0%A2%D1%80%D0%BE%D0%BF