Семейная драма в 3-х действиях
Просторная комната, выходящая в сад; в левой стене одна дверь, в правой – две. Посреди комнаты круглый стол, обставленный стульями; на столик книги, журналы и газеты. На переднем плане окно, а возле него диванчик и дамский рабочий столик. В глубине комната переходит в стеклянную оранжерею, несколько поуже самой комнаты. В правой стене оранжереи дверь в сад. Сквозь стеклянные стены виден мрачный прибрежный ландшафт, затянутый сеткой мелкого дождя.
В садовых дверях стоит столяр ЭНГСТРАН. Левая нога у него несколько сведена; подошва сапога подбита толстой деревянной плашкой. РЕГИНА, с пустой лейкой в руках, заступает ему дорогу.
РЕГИНА (приглушенным голосом). Чего тебе надо? Стой, где стоишь. С тебя и так течет.
ЭНГСТРАН. Бог дождичка послал, дочка.
РЕГИНА. Черт послал, вот кто!
ЭНГСТРАН. Господи Иисусе, что ты говоришь, Регина! (Делает, ковыляя, несколько шагов вперед.) А я вот чего хотел сказать…
РЕГИНА. Да не топочи ты так! Молодой барин спит наверху.
ЭНГСТРАН. Лежит и спит? Среди бела дня?
РЕГИНА. Это уж тебя не касается.
ЭНГСТРАН. Вчера вечерком я кутнул…
РЕГИНА. Нетрудно поверить.
ЭНГСТРАН. Слабость наша человеческая, дочка…
ЭНГСТРАН. А на сем свете есть множество искушений, видишь ли ты. Но я все-таки встал сегодня, как перед богом, в половине шестого – и за работу.
РЕГИНА. Ладно, ладно. Проваливай только поскорее. Не хочу я тут с тобой стоять, как на рандеву.
ЭНГСТРАН. Чего не хочешь?
РЕГИНА. Не хочу, чтобы кто-нибудь застал тебя здесь. Ну, ступай, ступай своей дорогой.
ЭНГСТРАН (еще придвигаясь к ней). Ну нет, так я и ушел, не потолковавши с тобой! После обеда, видишь ли, я кончаю работу здесь внизу, в школе, и ночью марш домой, в город, на пароходе.
РЕГИНА (сквозь зубы). Доброго пути!
ЭНГСТРАН. Спасибо, дочка! Завтра здесь будут святить приют, так уж тут, видимо, без хмельного не обойдется. Так пусть же никто не говорит про Якоба Энгстрана, что он падок на соблазны!
ЭНГСТРАН. Да, потому что завтра сюда черт знает сколько важных господ понаедет. И пастора Мандерса дожидают из города.
РЕГИНА. Он еще сегодня приедет.
ЭНГСТРАН. Вот видишь. Так я и не хочу, черт подери, чтобы он мог сказать про меня что-нибудь этакое, понимаешь?
РЕГИНА. Так вот оно что!
РЕГИНА (глядя на него в упор). Что же это такое, на чем ты опять собираешься поддеть пастора Мандерса?
ЭНГСТРАН. Тсс… тсс… Иль ты спятила? Чтобы я собирался поддеть пастора Мандерса? Для этого Мандерс уж слишком добр ко мне. Так вот, значит, ночью махну назад домой. Об этом я и пришел с тобой потолковать.
РЕГИНА. По мне, чем скорее уедешь, тем лучше.
ЭНГСТРАН. Да, только я и тебя хочу взять домой, Регина.
РЕГИНА (открыв рот от изумления). Меня? Что ты говоришь?
ЭНГСТРАН. Хочу взять тебя домой, говорю.
РЕГИНА. Ну, уж этому не бывать!
ЭНГСТРАН. А вот поглядим.
РЕГИНА. Да, и будь уверен, что поглядим. Я выросла у камергерши… Почти как родная здесь в доме… И чтобы я поехала с тобой? В такой дом? Тьфу!
ЭНГСТРАН. Черт подери! Так ты супротив отца идешь, девчонка?
РЕГИНА (бормочет, не глядя на него). Ты сколько раз сам говорил, какая я тебе дочь.
ЭНГСТРАН. Э! Охота тебе помнить…
РЕГИНА. И сколько раз ты ругал меня, обзывал… Fi donc!
ЭНГСТРАН. Ну нет, таких скверных слов, я, ей-ей, никогда не говорил!
РЕГИНА. Ну я-то знаю, какие слова ты говорил!
ЭНГСТРАН. Ну да ведь это я только, когда… того, выпивши бывал… гм! Ох, много на сем свете искушений, Регина!
ЭНГСТРАН. И еще, когда мать твоя, бывало, раскуражится. Надо ж было чем-нибудь донять ее, дочка. Уж больно она нос задирала. (Передразнивая.) «Пусти, Энгстран! Отстань! Я целых три года прослужила у камергера Алвинга в Русенволле». (Посмеиваясь.) Помилуй бог, забыть не могла, что капитана произвели в камергеры, пока она тут служила.
РЕГИНА. Бедная мать… Вогнал ты ее в гроб.
ЭНГСТРАН (раскачиваясь). Само собой, во всем я виноват!
РЕГИНА (отворачиваясь, вполголоса). У. И еще эта нога.
ЭНГСТРАН. Чего ты говоришь, дочка?
РЕГИНА. Pied de mouton!
ЭНГСТРАН. Это что ж, по-англицки?
ЭНГСТРАН. Н-да, обучить тебя здесь всему обучили; вот теперь это и сможет пригодиться, Регина.
РЕГИНА (немного помолчав). А на что я тебе понадобилась в городе?
ЭНГСТРАН. Спрашиваешь отца, на что ему понадобилось единственное его детище? Разве я не одинокий сирота-вдовец?
РЕГИНА. Ах, оставь ты эту болтовню! На что я тебе там?
Читать еще: Л андреев краткая биография. Леонид андреев
ЭНГСТРАН. Да вот, видишь, думаю я затеять одно новое дельце.
РЕГИНА (презрительно фыркая). Ты уж сколько раз затевал, и все никуда не годилось.
ЭНГСТРАН. А вот теперь увидишь, Регина! Черт меня возьми!
РЕГИНА (топая ногой). Не смей чертыхаться!
ЭНГСТРАН. Тсс… тсс. Это ты совершенно правильно, дочка, правильно. Так вот я чего хотел сказать: на этой работе в новом приюте я таки колотил деньжонок.
РЕГИНА. Сколотил? Ну и радуйся!
ЭНГСТРАН. Потому куда ж ты их тут истратишь, деньги-то, в глуши?
РЕГИНА. Ну, дальше?
ЭНГСТРАН. Так вот я и задумал оборудовать на эти денежки доходное дельце. Завести этак вроде трактира для моряков…
ЭНГСТРАН. Шикарное заведение, понимаешь! Не какой-нибудь свиной закуток для матросов, нет, черт побери! Для капитанов да штурманов и… настоящих господ, понимаешь!
РЕГИНА. И я бы там…
ЭНГСТРАН. Пособляла бы, да. Так только, для видимости, понимаешь. Никакой черной работы, черт побери, на тебя, дочка, не навалят! Заживешь так, как хочешь.
ЭНГСТРАН. А без женщины в этаком деле никак нельзя; это ясно, как божий день. Вечерком ведь надо же повеселить гостей немножко… Ну, там музыка, танцы и прочее. Не забудь – моряки народ бывалый. Поплавали по житейскому морю… (Подходя к ней еще ближе.) Так не будь же дурой, не становись сама себе поперек дороги, Регина! Чего из тебя тут выйдет! Кой прок, что барыня тратилась на твою ученость? Слыхал я, тебя тут прочат ходить за мелюзгой в новом приюте. Да разве это по тебе? Больно ли тебя тянет стараться да убиваться ради каких-то шелудивых ребятишек!
РЕГИНА. Нет, если бы вышло по-моему, то… Ну да, может, и выйдет. Может, и выйдет?
ЭНГСТРАН. Чего такое выйдет?
РЕГИНА. Не твоя забота… А много ль денег ты сколотил?
ЭНГСТРАН. Так, крон семьсот-восемьсот наберется.
ЭНГСТРАН. Для начала хватит, дочка!
РЕГИНА. А ты не думаешь уделить мне из них немножко?
ЭНГСТРАН. Нет, вот уж, право слово, не думаю!
РЕГИНА. Не думаешь прислать мне разок хоть материал на платьишко?
ЭНГСТРАН. Перебирайся со мной в город, тогда и платьев у тебя будет вдоволь.
РЕГИНА. Захотела бы, так и одна перебралась бы.
ЭНГСТРАН. Нет, под охраной отцовской путеводной руки вернее будет, Регина. Теперь мне как раз подвертывается славненький такой домик на Малой Гаванской улице. И наличных немного потребуется; устроили бы там этакий приют для моряков.
РЕГИНА. Да не хочу я жить у тебя. Нечего мне у тебя делать. Проваливай!
ЭНГСТРАН. Да не засиделась бы ты у меня, черт подери! В том-то вся и штука. Кабы только сумела повести свою линию. Такая красотка, какой ты стала за эти два года…
ЭНГСТРАН. Немного времени бы прошло, как, глядишь, подцепила бы какого-нибудь штурмана, а не то и капитана…
РЕГИНА. Не пойду я за такого. У моряков нет никакого savoir vivre.
Генрик Ибсен — Привидения
Генрик Ибсен — Привидения краткое содержание
Пьеса Генрика Ибсена «Привидения», наряду с «Кукольным домом», чаще всего ставилась на советских сценах.
Привидения — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Семейная драма в 3-х действиях
РЕГИНА (). Чего тебе надо? Стой, где стоишь. С тебя и так течет.
ЭНГСТРАН. Бог дождичка послал, дочка.
РЕГИНА. Черт послал, вот кто!
ЭНГСТРАН. Господи Иисусе, что ты говоришь, Регина! ( А я вот чего хотел сказать…
РЕГИНА. Да не топочи ты так! Молодой барин спит наверху.
ЭНГСТРАН. Лежит и спит? Среди бела дня?
РЕГИНА. Это уж тебя не касается.
ЭНГСТРАН. Вчера вечерком я кутнул…
РЕГИНА. Нетрудно поверить.
ЭНГСТРАН. Слабость наша человеческая, дочка…
ЭНГСТРАН. А на сем свете есть множество искушений, видишь ли ты. Но я все-таки встал сегодня, как перед богом, в половине шестого – и за работу.
РЕГИНА. Ладно, ладно. Проваливай только поскорее. Не хочу я тут с тобой стоять, как на рандеву.
ЭНГСТРАН. Чего не хочешь?
РЕГИНА. Не хочу, чтобы кто-нибудь застал тебя здесь. Ну, ступай, ступай своей дорогой.
ЭНГСТРАН (). Ну нет, так я и ушел, не потолковавши с тобой! После обеда, видишь ли, я кончаю работу здесь внизу, в школе, и ночью марш домой, в город, на пароходе.
Читать еще: Искусство: происхождение искусства. Виды искусства
РЕГИНА ( Доброго пути!
ЭНГСТРАН. Спасибо, дочка! Завтра здесь будут святить приют, так уж тут, видимо, без хмельного не обойдется. Так пусть же никто не говорит про Якоба Энгстрана, что он падок на соблазны!
ЭНГСТРАН. Да, потому что завтра сюда черт знает сколько важных господ понаедет. И пастора Мандерса дожидают из города.
РЕГИНА. Он еще сегодня приедет.
ЭНГСТРАН. Вот видишь. Так я и не хочу, черт подери, чтобы он мог сказать про меня что-нибудь этакое, понимаешь?
РЕГИНА. Так вот оно что!
РЕГИНА (). Что же это такое, на чем ты опять собираешься поддеть пастора Мандерса?
ЭНГСТРАН. Тсс… тсс… Иль ты спятила? Чтобы я собирался поддеть пастора Мандерса? Для этого Мандерс уж слишком добр ко мне. Так вот, значит, ночью махну назад домой. Об этом я и пришел с тобой потолковать.
РЕГИНА. По мне, чем скорее уедешь, тем лучше.
ЭНГСТРАН. Да, только я и тебя хочу взять домой, Регина.
РЕГИНА (). Меня? Что ты говоришь?
ЭНГСТРАН. Хочу взять тебя домой, говорю.
РЕГИНА. Ну, уж этому не бывать!
ЭНГСТРАН. А вот поглядим.
РЕГИНА. Да, и будь уверен, что поглядим. Я выросла у камергерши… Почти как родная здесь в доме… И чтобы я поехала с тобой? В такой дом? Тьфу!
ЭНГСТРАН. Черт подери! Так ты супротив отца идешь, девчонка?
РЕГИНА (). Ты сколько раз сам говорил, какая я тебе дочь.
ЭНГСТРАН. Э! Охота тебе помнить…
РЕГИНА. И сколько раз ты ругал меня, обзывал… Fi donc!
ЭНГСТРАН. Ну нет, таких скверных слов, я, ей-ей, никогда не говорил!
РЕГИНА. Ну я-то знаю, какие слова ты говорил!
ЭНГСТРАН. Ну да ведь это я только, когда… того, выпивши бывал… гм! Ох, много на сем свете искушений, Регина!
ЭНГСТРАН. И еще, когда мать твоя, бывало, раскуражится. Надо ж было чем-нибудь донять ее, дочка. Уж больно она нос задирала. (.) «Пусти, Энгстран! Отстань! Я целых три года прослужила у камергера Алвинга в Русенволле». (.) Помилуй бог, забыть не могла, что капитана произвели в камергеры, пока она тут служила.
РЕГИНА. Бедная мать… Вогнал ты ее в гроб.
ЭНГСТРАН (). Само собой, во всем я виноват!
РЕГИНА (). У. И еще эта нога.
ЭНГСТРАН. Чего ты говоришь, дочка?
РЕГИНА. Pied de mouton!
ЭНГСТРАН. Это что ж, по-англицки?
ЭНГСТРАН. Н-да, обучить тебя здесь всему обучили; вот теперь это и сможет пригодиться, Регина.
РЕГИНА (). А на что я тебе понадобилась в городе?
ЭНГСТРАН. Спрашиваешь отца, на что ему понадобилось единственное его детище? Разве я не одинокий сирота-вдовец?
РЕГИНА. Ах, оставь ты эту болтовню! На что я тебе там?
ЭНГСТРАН. Да вот, видишь, думаю я затеять одно новое дельце.
РЕГИНА (). Ты уж сколько раз затевал, и все никуда не годилось.
ЭНГСТРАН. А вот теперь увидишь, Регина! Черт меня возьми!
РЕГИНА (). Не смей чертыхаться!
ЭНГСТРАН. Тсс… тсс. Это ты совершенно правильно, дочка, правильно. Так вот я чего хотел сказать: на этой работе в новом приюте я таки колотил деньжонок.
РЕГИНА. Сколотил? Ну и радуйся!
ЭНГСТРАН. Потому куда ж ты их тут истратишь, деньги-то, в глуши?
РЕГИНА. Ну, дальше?
ЭНГСТРАН. Так вот я и задумал оборудовать на эти денежки доходное дельце. Завести этак вроде трактира для моряков…
ЭНГСТРАН. Шикарное заведение, понимаешь! Не какой-нибудь свиной закуток для матросов, нет, черт побери! Для капитанов да штурманов и… настоящих господ, понимаешь!
РЕГИНА. И я бы там…
ЭНГСТРАН. Пособляла бы, да. Так только, для видимости, понимаешь. Никакой черной работы, черт побери, на тебя, дочка, не навалят! Заживешь так, как хочешь.
ЭНГСТРАН. А без женщины в этаком деле никак нельзя; это ясно, как божий день. Вечерком ведь надо же повеселить гостей немножко… Ну, там музыка, танцы и прочее. Не забудь – моряки народ бывалый. Поплавали по житейскому морю… () Так не будь же дурой, не становись сама себе поперек дороги, Регина! Чего из тебя тут выйдет! Кой прок, что барыня тратилась на твою ученость? Слыхал я, тебя тут прочат ходить за мелюзгой в новом приюте. Да разве это по тебе? Больно ли тебя тянет стараться да убиваться ради каких-то шелудивых ребятишек!
РЕГИНА. Нет, если бы вышло по-моему, то… Ну да, может, и выйдет. Может, и выйдет?
ЭНГСТРАН. Чего такое выйдет?
РЕГИНА. Не твоя забота… А много ль денег ты сколотил?
ЭНГСТРАН. Так, крон семьсот-восемьсот наберется.
Almeida Theatre, ТеатрHD: Генрик Ибсен «Привидения»
Я даже не могу передать, как мне повезло. Открыв для себя в прошлом году произведения Генрика Ибсена, посмотрев постановку «Гедды Габлер», я мечтала увидеть ещё хоть какую-нибудь из его пьес на сцене, настолько они меня поразили. И чудо произошло )) Сейчас TheatreHD организовал повтор одного из спектаклей 2014 года.
Читать еще: Егор крид был женат. Семья егора крида
Генрик Ибсен. «Привидения».
Постановка театра «Алмейда»
Режиссер Ричард Эйр
Пьеса Генрика Ибсена
Художник Тим Хатли
Композитор Джон Леонард
Действующие лица и исполнители:
Фру Элене Алвинг – Лесли Мэнвилл
Освальд Алвинг – Джек Лоуден
Пастор Мандерс – Адам Котц
Якоб Энгстран – Брайан МакКарди
Регина Энгстран – Шарлин МакКенна
.»
Как только я начала читать мне показалось, что время стало проступать сквозь строки пьесы, и вот я уже внутри дома, вижу всю обстановку, чувствую воздух, которым наполнена комната. Там, в комнате, стала одним из действующих лиц.
Я не представляла, что я увижу на сцене, и была поражена с какой точностью, детальностью, декорации воссоздали обстановку пьесы. Потёртые панели стен, со следами времени, деревянные полы, огромные деревянные двери, изумительно старинная мебель — тот самый стол, с книгами и журналами, рекамье, с наброшенной на него шалью, маленький круглый столик на резной ножке. В комнате приглушён свет и вдруг там, в глубине, через стекло оранжереи становятся видны силуэты действующих лиц. Едва проступают. Как призраки.
Меркнет свет. в комнату вступает Регина Энгстран, за ней появляется её отец Якоб Энгстран и, чуть позже, пастор Мандерс.
Пьеса началась.
Пять действующих лиц и всего один день, за который судьбы всех участников драмы изменятся до неузнаваемости.
Фру Алвинг в исполнении Лесли Мэнвилл бесподобна. Она настоящая — от улыбки в глазах, когда она смотрит на пастора или Освальда, до каждого жеста, каждого движения. Сильная женщина, пытающаяся преодолеть условности своего времени, читающая практически скандальные статьи, разделяющая свободные взгляды своего сына. Это именно та фру Алвинг которая долгие годы скрывала безнравственную жизнь своего мужа от сына и общества, которая положила жизнь на сохранение добропорядочного мнения о капитане Алвинге. Та фру Алвинг которая живёт с чувством вины, которое налагает на неё общество, пастор, Регина и даже Освальд.
Пастор Мандерс (Адам Котц), второе главное действующее лицо. Пастор насквозь пропитан моралью общества того времени и с каждым словом из него выпадают лишь социальные штампы. На все события у него есть своё единственно верное мнение, и он очень строго судит и Регину, и столяра Энгстрана, и фру Алвинг. Но ровно до того момента, пока не узнаёт всей правды. И как он сам меняется, и как поступает.
Юный Освальд прекрасен! Художник, молодое дарование, долгие годы проживший за границей, видевший многое и имеющий собственные взгляды на свою жизнь, отличающиеся от взглядов того общества, в которое вернулся. Не уверена, что представляла его себе именно таким, но Джек Лоуден великолепно представил своего героя — в каждом движении, в каждом слове, каждом эмоциональном всплеске, до самой развязки.
Регина молоденькая горничная фру Алвинг, относящаяся к своей госпоже с огромным почтением, уважением, благодарностью за данную ей возможность жить в господском доме. Но она кажется надломленной, словно несёт на себе невидимый груз и огромную надежду. И в такт дальнейшим событиям она вдруг распрямляется и оказывается совсем не тихой крошкой, а женщиной, сожалеющей о своей судьбе, обвиняющей фру Алвинг и готовой пустить свою жизнь под откос. Шарлин МакКенна прекрасно справилась со своей ролью!
Якоб Энгстран — столяр и по совместительству пьяница. Он не так уж тих и совсем не так уж порядочен, он задумывает свою интригу из случившегося события и готов сделать всё, лишь бы выгорело (!) дело. Когда я читала пьесу, то для меня он был совсем однозначен — спившийся, опустившийся человек, который хватается за последнюю возможность в своей жизни хоть как-то удержаться на плаву. Но Брайан МакКарди так представил своего персонажа, что ты начинаешь ему верить и даже сочувствовать — ведь это действительно большое дело, поднять павшего, а деньжонки — так это плата за грех, и дело былое, всё ушло на воспитание ребёнка.
Я очень счастлива, что удалось посмотреть этот спектакль. Он невероятный — очень напряжённый, сложный, драматичный и трагичный, но великолепный! Декорации, обстановка, музыка всё это создаёт ту самую атмосферу, в которой оживает пьеса. А игра актёров настолько завораживает и притягивает, что оторвать взгляд от сцены просто невозможно.
P.S. Этот спектакль надо увидеть.
Спасибо всем, кто посмотрел и прочитал!
С уважением, МамиНа мастерская цветы и декупаж
Источники:
http://www.litmir.me/br/?b=59661&p=1
http://libking.ru/books/poetry-/dramaturgy/124910-genrik-ibsen-privideniya.html
http://www.livemaster.ru/topic/2713663-almeida-theatre-teatrhd-genrik-ibsen-privideniya
